обошлось в 50 000 долларов, а затем компания сдала его в аренду за 15 000 долларов в год, что позволило "Большой четверке" начать получать дополнительную прибыль всего через четыре года. "Про аренду я уже забыл", - сказал Стэнфорд членам комиссии. "Если вы захотите расспросить меня о деталях, то найдете меня очень плохим свидетелем". Когда комиссия спросила Стэнфорда о письме Хантингтона с описанием некоторых тактических приемов, Стэнфорд просто ответил: «Я знаю».

В какой-то момент Стэнфорд привел своего старого адвоката Альфреда Коэна, иногда врага, иногда друга, чтобы тот сел за стол переговоров со свидетелями-железнодорожниками. Это был блестяще дерзкий ход. Пожалуй, не было человека, который бы лучше знал самые уязвимые точки атаки и самые ловкие контрходы. В самом начале своего выступления Коэн с ловким восхищением отметил человека, который "всегда делает все возможное для той стороны, которая его нанимает". Когда позже было отмечено, что некоторые из дел, которые защищал Коэн, были теми же, которые он вел много лет назад, Коэн отказался от своих прошлых действий. Он был "молод и зелен", когда у него были "ранние вспышки гнева", добавив: "То, что я думал тогда, я знал, и то, что я обнаружил с тех пор, является фактами".

Коэн сыграл важную роль в том, чтобы уберечь Стэнфорда от лжесвидетельства. Постоянно возникающая тема взяток вызвала явно раздраженный обмен мнениями. Когда комиссия спросила президента железной дороги о миллионах долларов, перечисленных в некоторых бухгалтерских книгах как судебные расходы, но не имеющих квитанций или других документов, Стэнфорд сначала ответил: "Я могу сказать следующее: я никогда в жизни не подкупал ни одного члена законодательного органа и не знаю, чтобы кто-нибудь из моих агентов когда-либо это делал".

Комиссар заметил: "Это мое право и обязанность, я присягал, чтобы спросить вас".

"Ваше право и обязанность - быть джентльменом, задавая свои вопросы", - ответил Стэнфорд.

"Ну, если я не был, я извинюсь", - любезно ответил комиссар.

"Что ж, думаю, у вас есть повод извиниться за то, что вы снова и снова задаете подобные вопросы", - проворчал Стэнфорд.

В конце концов Стэнфорд прибег к простому ответу: "По совету адвоката я отказываюсь отвечать на этот вопрос". Это стало шаблонной реакцией железнодорожников, некоторые из которых, как и в Cosa Nostra, были близкими родственниками. Сын Чарльза Крокера, пасынок Марка Хопкинса и племянник Коллиса Хантингтона стали высшими лейтенантами в организации. Двое из них дали показания, не показав ничего, кроме отказа предоставить полезную информацию. Руководитель за руководителем все чаще отвечал на вопросы о пропавших документах, доказательствах взяток и исчезнувших книгах такими ответами, как "ничего не знаю", "не имею таких воспоминаний" или "по совету адвоката отказываюсь отвечать".

Отказ Стэнфорда отвечать на многие вопросы заставил комиссию пойти на экстраординарный шаг - подать документы в федеральный суд, чтобы заставить его ответить. И хотя казалось, что дальнейшая несправедливость вряд ли может иметь место, она все же произошла.

Дело было рассмотрено в Окружном суде США, известном сегодня как Апелляционный суд, который вынес решение, за которым пристально следили: большинство заявило, что уполномоченное Конгрессом расследование не имело права заставлять Стэнфорда отвечать на вопросы. Авторами заключения были судья Стивен Филд и судья Лоренцо Сойер, два близких и давних союзника Стэнфорда. Филд - бывший судья Верховного суда штата Калифорния, которому Стэнфорд помог стать членом национальной коллегии и который встал на сторону Southern Pacific в предыдущих делах. Сойер был тем самым судьей, которого Стэнфорд так настойчиво продвигался по службе и вынес решение в пользу железнодорожной компании по делу о резне в Миссел-Слоу.

В несимпатичной биографии Филда отмечается: "Чтобы получить более чем поверхностное представление об отношениях железных дорог к политической жизни штата, необходимо принять во внимание некоторые неосязаемые факты". Например, "когда Лиланд Стэнфорд устраивал банкет в своем дворцовом доме в Сан-Франциско, Филд, если находился в это время в Калифорнии, обязательно присутствовал на нем". В этот круг входили и другие люди, в том числе более агрессивные адвокаты Стэнфорда: «Те же люди собирались вместе и по другим поводам. После смерти известного человека было модно приглашать других известных людей в качестве носильщиков гроба».

Все это не остановило работу комиссии Конгресса. "Я никогда в жизни не видел ваучеров в таком состоянии", - свидетельствовал независимый бухгалтер-эксперт с тридцатилетним опытом работы во множестве железнодорожных компаний. "Все они в беспорядке, и девять десятых из них - просто клочки бумаги без квитанций". Его доверенные лица пришли к выводу, что "хотя все железнодорожные компании имеют обыкновение тратить крупные суммы денег на предотвращение враждебного и несправедливого законодательства со стороны законодателей штата, предоставление таких неограниченных полномочий, какие были предоставлены господам Стэнфорду, Хантингтону, Крокеру и Колтону при распределении миллионов долларов по их личным ваучерам, не содержащим подробных сведений, является необычным и исключительным". Он отметил, что "Большая четверка" потратила на эти необъяснимые расходы не менее 4,8 миллиона долларов в период с 1863 по 1887 год, и "такая огромная сумма денег, потраченная на счет такого рода , требует особого внимания". Но, "к сожалению, пропало множество книг, бумаг, протоколов и ваучеров, которые имели жизненно важное значение для проведения тщательного расследования, требуемого законом о Тихоокеанской железной дороге Соединенных Штатов".

Правительственная типография опубликовала почти 5 400 страниц свидетельских показаний и документов. В начале 1888 года Комиссия по Тихоокеанской железной дороге опубликовала свой заключительный отчет. Только он занял еще 217 страниц.

Что касается неподотчетных почти 5 миллионов долларов: "Значительная часть этих денег была использована для оказания влияния на законодательство и предотвращения принятия мер, которые считались враждебными интересам компании, а также для оказания влияния на выборы". Другими словами, группа Стэнфорда использовала большую часть правительственных денег для борьбы с правительством.

Что касается пропавших книг и других документов, то их "исчезновение по случайности или непреднамеренности просто невозможно". Комиссия Тихоокеанской железной дороги заявила: "Эти книги не были представлены и, по мнению комиссии, были целенаправленно уничтожены по указанию Стэнфорда, Хантингтона, Хопкинса и Крокера. Доказательства по этому вопросу представляются неопровержимыми". Их "сокрытие", по мнению комиссии, "должно, следовательно, быть предполагал, что объект был незаконным". Комиссия подчеркнула,

Все вышеупомянутые обязанности и обязательства постоянно и упорно игнорируются. В результате те, кто контролировал и направлял строительство и развитие этих компаний, завладели их избыточными активами за счет выпуска облигаций, акций и выплаты дивидендов, голосовавших сами за себя, в то время как великий кредитор, Соединенные Штаты, оказался в значительной степени лишенным адекватного обеспечения со стороны погашение займов.

 

Средства, с помощью которых Стэнфорд